Одной из дискуссионных тем в вопросах акыды является отношение к тем из атрибутов («сыфатов») Всевышнего Аллаха, которые нельзя воспринимать буквально. Среди таких атрибутов: «ваджх» («лик»); «’айн» («око»); «йад» («длань») и некоторые другие.

Главное правило — ​недопустимость уподобления

Исламское вероучение категорически запрещает уподоблять атрибуты Творца атрибутам творений, и это убеждение, по сути, входит в первый и главный столп Веры: веры в Аллаха как Единственного и Единого Бога. Любое уподобление («ташбих») или придание Создателю черт и характеристик Его созданий никоим образом не соответствуют исламскому вероучению и выводит за его рамки.

Однако, как уже было упомянуто, существуют такие атрибуты Всевышнего, которые на первый взгляд могут вызывать ассоциации с атрибутами Его творений. И порой это приводило к серьезным дискуссиям. В итоге, в исламском богословии сформировалось два подхода к этому вопросу, и оба они являются правомочными, т. е. признанными в качестве верных и разрешенных.

Толкование без уточнения

Первым подходом в отношении к упомянутым атрибутам Всевышнего Аллаха считается «вера в них и признание, но отказ от их толкования». Этот метод именуется термином «тафвид» (иногда его называют позицией «биля кяйф», что в переводе с арабского означает: «без как»). Последователи этой школы отказываются вдаваться в какие-либо рассуждения относительно атрибутов Всевышнего.

Данный подход существовал на ранних этапах исламской истории, и поэтому его часто относят к школе «саляф», т. е. «первых поколений мусульман». Одним из тех, кто наиболее точно выразил эту позицию, был известный ученый Малик ибн Анас, сказавший: «Факт этот известен, каков он — ​неизвестен, верить в это — ​обязанность, спрашивать об этом является новшеством».

Причин распространенности данной методики (особенно на раннем этапе развития богословской мысли) несколько:

– во‑первых, такой подход позволяет уйти от разного рода ошибок, которые могут сопутствовать при толковании столь сложных для разума вопросов;

– во‑вторых, этот метод крайне прост и едва ли не любому позволяет дать ответ на многие сложные вопросы по данной тематике;

– в‑третьих, на ранних этапах исламской истории мусульмане практически не сталкивались с другими идейными течениями, в связи с чем у них не возникало проблем, как ответить на тот или иной вопрос.

Несмотря на то, что этот подход часто относят к школе «саляф», это не означает, что все представители «первых поколений мусульман» во всем придерживались только такой позиции. На самом деле, в некоторых своих разъяснениях часть поколения «саляф» выходила за рамки простого буквального понимания тех или иных аятов и хадисов. Такая методика получила впоследствии наиме­нование «таʻвиль», т. е. «разъяснение».

Иносказательное толкование

Метод «таʻвиль» предполагает использование метафорического, аллегорического толкования. Под метафорами и аллегориями подразумевается не буквальное, а переносное, иносказательное значение тех или иных слов или фраз.

В Коране аллегории встречаются довольно часто. Так, Всевышний велит нам: «Не позволяй своей руке быть прикованной к шее и не раскрывай ее во всю длину, а не то сядешь порицаемым и опечаленным» [1]. Суть этих слов в том, что Аллах предписывает с одной стороны не быть скупым, с другой — ​не быть расточительным.

Аллегории можно встретить и в хадисах. Так, согласно одному из хадисов-кудси в День воскрешения Создатель скажет некоторым из Своих созданий, что «Он болел, а они не навестили Его». Они спросят: «О, Господь! Как же мы могли навестить Тебя, ведь Ты — ​Господь миров». Тогда Всевышний объяснит, что «когда один из служителей Божьих занемог, они не навестили его». И далее Господь спросит — ​«Неужели они не знали, что если бы они навестили его, то нашли бы там и своего Господа тоже?» [2].

Более чем очевидно, что любое буквальное понимание этого хадиса приведет к самым абсурдным выводам. И фактически этот священный хадис является своего рода уроком по толкованию иносказательных фраз и притч. Можно ли после этого утверждать, что верующие будто бы не имеют право понимать некоторые аяты и хадисы не в дословном, а в переносном смысле? Другое дело, что толковать в таком ключе имеют право лишь признанные и авторитетные ученые, знаю­щие, где это можно делать, а где нельзя.

Именно такие ученые и представляют тот второй иносказательный метод, который иногда используется при толковании некоторых из атрибутов Всевышнего Аллаха. Часто этих ученых относят исключительно к школе «халяф», т. е. к поколению мусульман, пришедших после поколения «саляф». Однако это мнение ошибочно. Достоверно известно, что некоторые ученые из поколения «саляф» при толковании также подчас придерживались метода «таʻвиль».

К примеру, уже упоминавшийся Малик ибн Анас, несмотря на приводившееся ранее высказывание, относился к аллегориям вполне нормально. Именно в таком ключе он понимал известный хадис о том, что: «С наступлением последней трети ночи Всеблагой и Всевышний Господь наш нисходит к нижнему небу…» [3]. Объясняя смысл этих слов Пророка , основатель маликитского мазхаба подчеркивал, что в данном случае «речь идет не о перемещении Господа, а о сошествии Его веления» [4].

Другой известный ученый Ахмад ибн Ханбал также не избегал метафорического подхода при толковании некоторых аятов и хадисов, связанных с атрибутами Всевышнего. Например, в суре «Аль-Фаджр», аяте 22, где говорится: «И придет твой Господь и ангелы, выстроившиеся рядами». Разъясняя данный аят, основатель ханбалитского мазхаба понимал слово «придет» не дословно, а иносказательно: «И придет повеление Господа твоего».

Даже такой ученый как Ибн Таймия (на которого часто ссылаются те, кто отрицает возможность иносказательного подхода) порой прибегал к этому методу, например, при толковании аята: «Всякая вещь исчезнет, кроме Его Лика» [5]. В этом аяте используется арабское слово «ваджх», буквально означающее «лицо, лик», но Ибн Таймия предпочел здесь другое, не прямое значение, подразумевающее «сторону». И в этом случае толкование данного аята выглядит с точки зрения данного ученого следующим образом: «Всякая вещь исчезнет, кроме того, что подразумевается под „стороной Всевышнего Аллаха“».

Таким образом, неверно было бы заявлять о том, будто первый метод толкования некоторых из атрибутов Всевышнего относится исключительно к поколению «саляф», а второй — ​только к поколению «халяф». Следовательно, также неправильно говорить, что якобы лишь первый метод имеет право на существование, а второй будто бы является «нововведенческим». Очевидно, что такие заявления не отражают тех реалий, которые были в истории развития мусульманского богословия. К тому же, в шариате нет указаний на то, что только одна позиция заслуживает одоб­рения. И это означает, что правильным следует признать вывод о том, что и тот, и другой подходы являются правомочными, и каждый имеет полное право следовать, как одной, так и другой методике, не выходя, конечно, при этом за рамки дозволенного.

Что же касается тех причин, по которым иносказательный метод получил свое распространение, то их несколько:

– во‑первых, притчи и аллегории являются неотъемлемой частью человеческой речи, и потому они всегда воспринимались как что-то обычное и понятное;

– во‑вторых, некоторые из аятов и хадисов просто невозможно истолковать без применения иносказательной методики (что уже было показано на соответствующих примерах);

– в‑третьих, толкование в переносном, а не только в буквальном смысле существовало на самых ранних этапах развития мусульманской богословской мысли (что также было показано на достоверных примерах);

– в‑четвертых, часть ученых пришла к выводу о необходимости такого подхода после того, как они столкнулись с новыми вызовами со стороны представителей других религий и самих мусульман [6].

Последняя причина является крайне важной и не до конца осознается многими мусульманами. Некоторые полагают, что новые подходы в изучении и понимании различных богословских аспектов стали распространяться среди мусульман якобы исключительно в поздние века и исключительно со стороны «нововведенцев». Такая точка зрения весьма далека от действительности.

На самом деле изменения в методах понимания и разъяснения даже таких важных понятий как «основы веры» появились еще в эпоху праведных халифов. Так, четвертый праведный халиф Али не только сам проводил диспуты с хариджитами и кадаритами, но и специально направлял на такие «идеологические сражения» своих сторонников, в частности, Ибн Аббаса. А такой известный сподвижник как Ибн Масуд дискутировал с людьми на тему «имана», хотя часть сподвижников считала это «нововведением».

В качестве еще одного примера можно привести не менее известного ученого Хасана аль-Басри. На его примере также становится видно, что происходило внутри мусульманского богословия в те годы. Разъясняя в одном из своих трактатов такую сложную тему как предопределение, ученый осознает, что, фактически, становится едва ли не первым, кто открывает дискуссии по данной теме. «Никто из прежнего поколения даже не заговаривал на эту тему и тем более не дискутировал по ней», — ​отмечает ученый. Тогда почему же это оказалось необходимым? Все очень просто — ​согласно объяснению Хасана аль-Басри, «позиция первых поколений мусульман была единственной». Потом же «люди стали привносить отторжение к этому столпу веры. Поэтому, когда исказители привнесли изменения, Всевышний Аллах произвел для крепко держащихся Его Писания то, посредством чего они смогли бы опровергнуть рукотворные сочинения».

Исходя из этого, нельзя не придти к очевидному выводу о том, что с одной стороны метод «таʻвиль» не является чем-то новым и выдуманным, так как его придерживалась и часть сподвижников, с другой стороны — ​более широкое распространение этой методики произошло по объективным причинам, среди которых главное место занимала «необходимость ответа на новые вопросы и вызовы».

Примеры толкования некоторых из «сыфатов» Всевышнего Аллаха

Рассмотрев обе методики и поняв их сходства и различия, теперь следует обратиться непосредственно к самим атрибутам.

Как уже отмечалось, первый подход предполагает позицию, которую можно выразить такими словами — ​мы веруем в то, что Всевышнему Аллаху присущи все атрибуты и качества, о которых упомянуто в Коране и Сунне, и они соответству­ют Божественности и Величию Создателя, и ни в коей мере не похожи на качества созданий; мы веруем в это и не вдаемся в их толкование.

Такая позиция ясна и не вызывает особых вопросов. По этой причине приводимые далее примеры толкования будут отражать мнение тех ученых, которые используют вторую методику, такую же правомочную, как и первая.

Одним из наиболее часто встречающихся слов, употребляющихся в Коране по отношению к Всевышнему Господу, является слово «йад», буквально понимающееся как: «рука; длань». Согласно распространенному среди многих ученых мнению, это арабское слово может нести не только буквальный, но и переносный смысл. В этом случае оно будет означать: «власть, силу, могущество», а в некоторых случаях «поддержку» и «милость». Именно в таком ключе, к примеру, разъясняется один из аятов, где буквально говорится о том, что Всевышний сотворил Адама «собственноручно» [7].

Часть ученых понимает данное выражение не буквально, а метафорически: «Всевышний сотворил Адама Своим могуществом». Примечательно, что среди тех, кто придерживается этой позиции, такой известный ученый как Ибн аль-Джаузи. И это при том, что он является представителем ханбалитской школы, считающейся наиболее консервативной и традиционалистской. Данный факт еще раз подтверждает правомочность иносказательного толкования некоторых из Божьих атрибутов.

Другое слово, которое, порой, относят к Всевышнему — ​это слово «сак», в буквальном переводе обозначающее: «голень» (т. е. часть ноги). В одном из аятов действительно говорится: «В тот день, когда откроется голень, их (неверующих) призовут пасть ниц, но они не смогут сделать этого» [8]. Утверждая, что в данном случае слово «голень» относится к Всевышнему, часть ученых приводит некоторые сопутствующие такому пониманию хадисы. Однако другие ученые подчеркивают, что выражение «йукшаф ’ан сак» (буквально: «откроется голень») является известной арабской аллегорией, символизирующей «наступление чего-то тревожного». И опять же, нельзя не отметить тот факт, что среди тех ученых, кто придерживается данной позиции, в т. ч. и уже упоминавшийся богослов Ибн аль-Джаузи.

Еще одно слово, понимающееся учеными как метафора — ​слово «’айн». И если в буквальном смысле оно означает: «глаз, око, десница», то в переносном значении может подразумевать: «заботу, наблюдение». Именно так понимают ученые 14-й аят из суры «Аль-Камар», где повествуется о том, как маленький Муса (Моисей) плыл по реке «на глазах у Всевышнего». Очевидно, что смысл аята заключается в том, что Муса плыл «под присмотром Всевышнего», и следует признать, что такое понимание не выглядит каким-то необычным. Напротив, во многих языках мира присутствуют подобного рода метафоры, например: «он вырос у него на глазах» и т. д.

Ранее уже приводились примеры иносказательного понимания таких выражений как «Господь нисходит» и «Господь придет». В этом же ключе часть ученых понимает и глагол «истава», который является многозначным и может подразумевать несколько значений, в том числе: «утвердиться; возвыситься; владеть» и т. д. Так, к примеру, один из аятов, где говорится о Всевышнем и Его Троне («’арш»), ученые понимают следующим образом: «Всевышний сотворил небеса и землю и то, что между ними, за шесть дней (этапов), а потом стал владеть Троном» [9].

Не менее важным примером иносказательного понимания некоторых Божьих атрибутов является и известный хадис о том, как на вопрос Пророка : «Где Всевышний?», одна из мусульманок указала на небо, и Посланник Аллаха  принял ее ответ [10]. Часть ученых отмечает, что в данном случае подразумевается «возвышенность Создателя», а «не Его физическое местонахождение». И в качестве одного из подтверждений приводится аят Корана, в котором сказано: «И Он (Аллах) — ​Тот, Кто является Богом и на небе, и на земле, и Он — ​Премудрый и Всезнающий» [11]. Примечательно, что, разъясняя данный аят, к метафорам обращаются даже те ученые, которые иносказательный подход не одобряют. Современное развитие на‑
уки в еще большей степени приближает выражение «на небе» к его аллегорическому восприя­тию, тем более, что любая локализация, любое придание места уподобляет Создателя созданиям, что, согласно исламскому вероучению, абсолютно недопустимо [12].

Приведенные примеры являются лишь частью того богатого наследия, которое оставили нам предыдущие поколения ученых. Но рассматривать все другие примеры заняло бы слишком много места и времени, и особой необходимости в этом нет, поскольку упомянутые примеры наглядно показывают сам принцип методики «таʻвиль». Однако, как уже было упомянуто, применять его имеют право лишь авторитетные и хорошо разбирающиеся в тонкостях арабского языка ученые-богословы. В противном случае, велика опасность того, что будет перейдена та черта и граница, за которую ни в коем случае нельзя переступать, ибо за ней часто скрываются дебри ошибок и заблуждений.

Прямой путь — ​это путь между крайностями

Таким образом, обе методики толкования атрибутов Всевышнего являются правомочными, и нет никакого указания на то, что обязывало бы верующих занять какую-либо одну сторону. Следовательно, разрешены, как один, так и другой подходы.

Главным же является здесь одно — ​пройти мимо двух крайностей: «отрицания качеств Создателя» («та’тыль») и «их уподобления качествам Его созданий» («ташбих»). Ибо, с одной стороны: «Ему принадлежат все самые прекрасные имена» [13], а с другой стороны: «Нет никого и ничего подобного Ему» [14].