Мы продолжаем цикл бесед философа Али Вячеслава Полосина по исламской апологетике. Напомним, для удобства беседы строятся в виде «вопроса — ответа», что отвечает реальности, поскольку в жизни приходится именно давать ясные и обоснованные ответы, когда нас спрашивают о нашей вере.

Немусульмане, особенно критики Ислама нередко спрашивают: «Почему ангел Гавриил насильно заставил Мухаммада принять откровение из иного мира — начал душить его, требовать читать? Мы считаем, что это был совсем не Ангел! Творец не мог так издеваться над Своим посланником! Пророки всегда принимали свое служение добровольно».

Ответ:

Интересно, откуда наши оппоненты знают, каким образом Всевышний «должен» призывать Своих избранников на пророческое служение? Разве кто-то мог установить единый, так сказать, стандарт для Него? Всех пророков Аллах призывал по-разному, и призвание это, как правило, было внешне очень странным, да и в их служении с точки зрения обывателя было немало «странностей». Но то, что непривычно для ханжи и обывателя, было святым и перед Богом, и для искренне верующих в Него. А внешняя «странность» — всего лишь способ испытания веры и избранников, и окружающих.

Вот как описывается в Библии, например, призвание пророка Исаии:

«В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал... Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис. 6:1).

Критики Ислама (например, православный священник Даниил Сысоев) нам говорят: «Истинный Творец так издеваться не мог». А прикладывать горящий уголь к губам Исаии мог? Это не просто больно, это пытка! Нам говорят, что это образ, условность, то есть реально, материально так не было в жизни, а было только в видении, но мы им отвечаем: вся сцена, описанная в истории Пророка Мухаммада, тоже произошла не наяву, более того — увидена им не просто в видении, а в сновидении, то есть когда он спал! Наяву, когда он сам распоряжался своей свободой, его никто не душил, и он осознанно принимал решения. А сон — это всего лишь образ, который своей символикой побуждает избранника Бога осознать свою великую, но трудную миссию.

Нам говорят: а почему Мухаммад испугался ангела? Ведь он же, по-вашему, Пророк! Давайте заглянем в Библию, в историю предшествующих пророков, а именно Авраама (мир ему):

«И сказал ему: Я Господь, Который вывел тебя из Ура Халдейского, чтобы дать тебе землю сию во владение. Он сказал: Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею? [Господь] сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял всех их, рассек их пополам и положил одну часть против другой; только птиц не рассек. И налетели на трупы хищные птицы; но Аврам отгонял их. При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама, и вот, напал на него ужас и мрак великий. И сказал [Господь] Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет, но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут с большим имуществом, а ты отойдешь к отцам твоим в мире [и] будешь погребен в старости доброй» (Быт. 15, 7–15).

Стоит заметить, что Авраам чувствовал не просто страх, но «ужас великий». Известный религиовед Дж. Фрейзер так объясняет это место: «В этом описании “ужас и мрак”, объявшие Авраама при наступлении заката, предвещают появление Бога, Который во тьме ночной проходит между частями убитых животных в образе дыма и огня».

Давайте заглянем и в Новый Завет и зададим себе вопрос, почему, например, Иоанн, автор пророческой книги «Апокалипсис», испугался ангела? Вот как описывается его видение в последней книге Нового Завета:

«Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний... И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний...» (Апокалипсис, 1: 10–17).

Нам говорят: Мухаммад был призван насильно! Как же так? Он в любой момент мог отказаться, и не принимал бы в течении 23 лет откровения Корана и Сунны, и не было бы Корана, но они есть, а значит, он добровольно согласился со своим призванием на пророческое служение. Совершенно очевидно, что Пророк Мухаммад изъявил свою волю служить Всевышнему и исполнять все, что Аллах скажет. Рискуя жизнью и попадая в самые опасные ситуации, он вел себя как настоящий исповедник веры и был примером для всех других. Разве это не доказательство добровольности и полной осознанности сделанного им выбора?

Да, у всех пророков есть момент некоторого очищения от груза предыдущей, обыденной жизни, и есть своя символика этого процесса. Смотрите, как ярко написал поэт А. С. Пушкин на тему пророка Исаии про ангела: «И он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык — и празднословный и лукавый, и жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом и сердце трепетное вынул, и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую воздвинул». — Ясное дело, это поэтические символы того, что человек, живший до этого по своему разумению, отозвался на призыв и стал полностью покорным Творцу, стал орудием Его воли. Как сказал евангельский Иисус Богу: «Не моя воля, но Твоя да будет»!

Если мы заглянем в истории других пророков Божиих, которых признают пророками Божьими и иудеи, и христиане, то мы можем найти и куда более жесткие примеры воздействия Бога на пророка, который не сразу понимал свою миссию. Вот, пожалуйста, история пророка Ионы (Юнуса — мир ему) из Библии:

«И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи. И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита и сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой... Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя, до храма святаго Твоего. Чтущие суетных и ложных богов оставили Милосердного своего, а я гласом хвалы принесу Тебе жертву; что обещал, исполню: у Господа спасение! И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу» (Иона, 2). — Был момент принуждения, причем реального, не во сне, но затем Иона взмолился Богу и принял от Него свою пророческую миссию.

Наверное, библейскому Ионе было не слишком комфортно в желудке кита, да еще трое суток! Уж куда хуже, чем душение во сне! А скольким пророкам были даны страшные видения, в которых фантастические ужасные животные поглощали людей и целые царства! У верующего человека язык не повернется сказать, что эти «мистические триллеры» так напугали пророков, что те лишь из-за испуга, по принуждению страхом стали подчиняться Творцу! Пророки были лучшими из людей, и каждый из них принимал от Господа свою миссию осознанно.

Это действительно тайна Божия, как, кого и почему Всеведущий призывает на служение, и для всех пророков это было по-разному. И когда начинают спрашивать, почему у Мухаммада так, то тогда логично спросить, а почему у Моисея было так, как было? А куст Моисей разве по своей воле зажег? Не было ли тут «принуждения Моисея» посредством чуда с кустом? А почему у Исайи было иначе? А зачем надо было так терзать Иону?

Каждого Аллах призывал индивидуально, но отсутствия доброй воли, отказа от пророческого служения нет ни в тех примерах, ни в случае с Мухаммадом (мир им всем), есть только момент призвания и символического очищения, посвящения человека перед его решающим служением, когда он уже целиком всю свою волю смиряет и подчиняет Богу. Таким образом, в призвании Мухаммада не было ничего, что противоречило бы миссии всех пророков единобожия (мир им всем) и способу их призвания Единым для них и всех нас Богом.

Али Вячеслав Полосин, доктор философских наук

12.02.2008

Материал опубликован в газете «Медина аль-Ислам», №55,
8–14 февраля 2008 — с. 5.