Начался месяц зу-ль-хиджа — время совершения одного из столпов Ислама, хаджа. Каким был хадж наших предшественников? Чего стоило добраться до святынь Ислама в XIX веке? Как пролегал маршрут хаджиев столетие назад? Основным источником информации о хадже улемов в XIX веке является путевой очерк Шихабутдина Марджани «Рихлят аль-Марджани» («Путешествие Марджани»). Предлагаем вашему вниманию этот очерк.

17 рамадана 1297 г. (11 августа 1880 г.) (23 августа) после утреннего намаза мы покинули Казань, направляясь в Великую Мекку. На пароходе приехали в Нижний (Новгород). Оттуда по железной дороге, проехав Москву, Курск, Киев, добрались до Одессы. За это время не произошло событий, достойных внимания. Расстояние между Казанью и Одессой приблизительно 2385 км.

25 – покинули Одессу, (направляясь) в Стамбул.

27 – в четверг прибыли в Стамбул.

Помимо священных свитков я взял экземпляры «Назурат ал-хакк» («Обозрение истины»), «Хакк ал-марифа» («Истина познания»), «Фаваид» («Полезное»), «Мунтахаб ал-вафия» («Избранное из подробного»), «Мухтасар ал-викая» («Сокращен­ное изложение Ал-викая»), «Бабурийа» («Бабур-наме»), «Сабат ал-аджизин» («Стойкость слабых»), «Маджма ал-адаб» («Сборник по адабу»), «Фадаил аш-шухур» («Блага, даруемые месяцами») (учебник религиозно-этического содержания, распространенный в татарских медресе – автор Джамаладдин Бикташи – ум. 1873), «Тарих Абу-л-Гази» («История Абу-л-Гази»).

Стамбул

28 – прочитали пятничную молитву в соборной мечети «Султана Сулаймана». На следующий день прочитали полуденную молитву в соборной мечети «Айа-София».

30 – посетили соборную мечеть хазрата Абу Аййуб ал-Ансари. На верхнем этаже мечети мы увидели священное одеяние. Согласно преданию, это одеяние было подарено благородным посланником – да благословит его Аллах и да приветствует – Увайс ал-Карни. Но в «Айа-София» есть еще одно одеяние, священное знамя, знатная обувь, священный свиток Османа. Мы посетили могилу султана Мухаммад ал-Фатих б. Мурада – да будет милостив к нему Аллах – и осмотрели (одноименную) соборную мечеть. Позже пришли к Мухаммад Рахим-эфенди и разговелись.

1 шаввала – в понедельник после утреннего намаза мы на лодке добрались до соборной мечети «Долмабахче» и прочитали праздничную молитву. В эти дни нас пригласили в гости Дийааддин б. Абд ар-Рафи ал-Менгари и Исхак. Посетили также соборную мечеть «Нур Османи».

3 – прочитали послеполуденную молитву в соборной мечети «Вафа», а вечером были в гостях у Сулайман-эфенди и у него переночевали.

5 – прочитали пятничную молитву в соборной мечети «Султана Селима (I)». Направились в соборную мечеть «Султана Селима I», где посетили могилы султана Селима и хазрата Абдалмаджида. Я скопировал девять строк бейтов, написанных на куполе мечети «Султана Селима» сейидом Мустафой б. Наджибом. В мечети я прочитал часть из суры «Ниса». После пятничной молитвы вместе с хатибом Хафиз Исмаилом мы совершили лодочную прогулку к бронированному военному пароходу «Масудийа». «Тысячник» Арифбек-эфенди показал нам судно и подробно познакомил с ним. Он угостил нас кофе. По его словам, броненосец «Масудийа» собран в Анг­лии и обошелся в 500 тысяч лир. В эту сумму не входит цена орудий и приборов. Не специалисту сложно это понять. Ариф-бек нас встретил радушно. Спросил наши имена. Он отправил обратно доставившие нас лодки, а нам для обратного пути предоставил свои великолепные лодки. Солдаты с почетом нас проводили. В тот же день мы были у шейха Мухаммад-эфенди ал-Эдирнави. Он оказался приятным человеком и сказал: «Своим присутствием Вы оказали мне честь, хотя я сам собирался навестить Вас». Оказалось, что он ученик шейха ал-Ислама Хасан б. Усман Фахми.

6 – мы были у шейха ал-Ислама Ахмада Асад-эфенди. Приятно побеседовали. Позже я встретился с министром юс­тиции хазрат Джаудат-пашой. Он с почтением принял меня. Также я был принят главой шерифов (потомков Мухаммада) сейид Салман ал-Багдади, проживающем в районе (Стамбула) Бешикташ. Он оказался молодым человеком приятной наружности, с прямой осанкой, очень элегантным и образованным. Выяснилось, что он прекрасно владеет арабским, турецким и персидским языками. У него мы познакомились с Дарвиш б. Ибрахим ал-Курди ал-Багдади. Позже мы посетили дом сейида шафиита Фазла б. Алави б. Мухаммад б. Сахл ал-Хадрами. Так как он был у султана, нас принял его сын. На этой встрече также присутствовал сын сейида Абдалкадира ал-Джазаири. Через некоторое время вернулся и сейид-хазрат Фадл. Мы приятно побеседовали и пообщались. Когда зашла речь о Шаукани и Бхупали сейид-хазрат Фадл сказал, что они ваххабиты. Но его сын утверждал, что знания Шаукани совершенны. Мы подарили этим уважаемым людям, которых посетили, некоторые свои сочинения. В те же дни мы побывали в гостях у мирзы Салиха-эфенди.

9 – я встретился с министром иностранных дел Асим-пашой и с одним из мекканских шарифов ас-сайид Аун б. Му­хаммад б. Ауном, который является братом шерифа Хусаина. Знатный потомок, хотя и знал по-турецки, говорил со мной на арабском языке. Мы приятно и полезно побеседовали. Он оказался ученым и благородным человеком. Я удивился, что он сведущ в истории, географии и астрономии. Он сказал, что слышал о моем сочинении «Назурат ал-хакк» и очень хотел бы с ним ознакомиться. Расспрашивал меня о (долготе) дня и ночи, о восходе и закате солнца в нашем крае, спрашивал о шакирдах, ученых и вообще о мусульманах нашего государства, интересовался распространением европейской системы образования среди нашего народа. Я сообщил ему об уровне знаний и системе обучения и с горечью рассказал ему о недостаточной распространенности практических наук (и добавил, что) те, которые есть, (преподаются) без системы и практики. Я рассказал ему, что у меня есть статья по современной астрономии. Он просил меня по возвращении в Казань прислать упомянутую статью и «Назурат ал-хакк».

Он сказал: «Вы тюрок, ваш народ – тюрки, и поэтому книги вам следует писать на тюркском языке. Зачем же вы пишете на арабском?» Я ответил: «Наши ученые и шакирды знают арабский язык. Поэтому, если книги попадают в другие страны, то там при желании с ними смогут ознакомиться». Он был удовлетворен моим ответом и сказал, что арабский язык действительно является общим языком для всех мусульман. Когда я с ним прощался, он сказал, что необходимо встретиться еще раз, поскольку осталось много тем, которые еще не обсуждены. «Хотя благословенные времена давно миновали, но – слава Аллаху – нам довелось встретиться и пообщаться с ее знатным потомком», – сказал я. Этими моими словами он остался очень доволен. Когда я уходил, он немного проводил меня. Я поцеловал ему руку и при прощании разволновался. В это время был смещен с должности министр образования Муниф-паша. 7 шавваля был уволен Главный министр Кадри-паша. На его место был назначен Саид-паша.

10 – из Стамбула на пароходе мы отправились в Александрию. Проплыли крепость Гелиболу, Чанаккале и, когда уже завершалась утренняя молитва, остановились в Измире. Ко мне подошел один иранец и спросил направление Каабы. При чтении молитвы он совершил два ракаата. Держа руки снизу живота, во втором ракаате после суры «Фатиха» прочитал суру «Он – Аллах Единый» («Ихлас») и до того, как накло­ниться до пояса, прочитал кунут (молитвенное воззвание). Сидя, он прочитал свидетельствование веры по примеру Ибн Масуда – да будет доволен им Аллах – но после первого свидетельствования добавил слово «Он только один».

Измир

12 – мы вышли на прогулку по Измиру. Пристань красивая, выложенная ровными камнями. В городе находятся хорошие гостиницы. По рельсам ходит конный трамвай. Помимо этого есть железная дорога, красивые лавки; ослы, мулы, верблюды используются для перевозки различных вещей, наряду с запряженными повозками и носильщиками. Нам сказали, что есть также фаэтоны и кареты. В городе много разнообразных торговых павильонов, имеются машинные заводы и фабрики. Продается много превосходных фруктов: изюм, инжир, апельсины и другие. Много свежего мяса. Большое количество красивых мечетей и церквей. Встречаются широкие улицы. Большинство улиц узкие, однако, все они выложены камнем. Совершить прогулку на лодке стоит очень дешево. По пути нам встретился человек по имени Сайфаллах б. Али, который стал нашим экскурсоводом. Он познакомил нас с человеком приятной наружности и сказал, что он наш земляк. Этот старик в это время отдыхал. После приветствия мы выяснили, что этого человека зовут хаджи Шамсаддин, и он является дядей имама деревни Кушман Заинского района Шарафаддина б. Фахраддина. В 1248 (1832/33) году он уехал в Бухару и прожил там пять лет. После чего прибыл сюда. У него есть дети и внуки. Он сообщил нам, что не испытывает нужды: у него есть все необходимое для жизни. К нам подошел и поздоровался Хасанийар б. Шахимардан из села Тугай близ Бурая. Сайфаллах-эфенди – наш экскурсовод – рассказал нам, что он сам приехал из Констанци, раньше был богат, а сейчас беден.

Мы вошли в мечеть прочитать пятничную молитву. Совершив приветственную молитву, я прочитал одну часть Корана. Коран, который я читал, был написан красивым почерком. Аяты заканчивались в конце страницы. Ввиду того, что некоторые части букв не сохранились, графика была несовершен­ной и сложно было правильно определить места соблюдения пауз. В суре «Худ» в словах «Не делайте ей вреда» (11:67) была пропущена частица «ля», а в словах «Не опирайтесь на тех, которые живут беззаконно» (11:115) вместо «аллязина» было написано досточтимое слово «Аллах». Я исправил эти две ошибки. В это время некто громко читал суру «Кахф». Хотя он не соблюдал паузы и слишком тянул долгие гласные, но в общем читал хорошо. Во время провозглашения азана с минарета время было без девяти шесть. А во время азана, провозглашенного с минбара, время было ровно шесть. У минбара было 14 ступенек. Хатиб держался за поручни, стоя посреди минбара, и читал проповедь. Во время обязательной молитвы он читал из суры (108:1) «Мы дали тебе» и (112 :1) «Он – Аллах Единый» .

Дополнительную полуденную молитву он не прочитал. Хотя и не повторил восхваления Аллаха (тахмид), но, сказав «мы свидетельствуем» («нашхаду») вместо «ашхаду», он вошел в противоречие с традицией. Кибла мечетей Измира по нашему вычислению находится на 45° левее нашей киблы. Над михрабами написан аят: «И мы обратим тебя к кибле, которой ты будешь доволен. Поверни же свое лицо в сторону Запретной мечети» (2:139. – Пер. И. Ю. Крачковского), а на стенах написан следующий аят: «Молитва обязательна для верующих в предписанное для нее время» (4:104 – Пер. Г. С. Саблукова). До азана муэдзины говорят «салават». В Стамбуле до обязательной молитвы три раза читают суру «Ихлас» (112). После пятничной молитвы Коран не читается.

12 – с закатом солнца мы вышли из Измира и направились в Сагыз. Далее – в город Шира, который был одним из греческих городов на побережье. Я познакомился с молодым человеком из Стамбула и всю дорогу говорил с ним по-арабски. Он был приятным и хорошим собеседником и сказал, что он госслужащий из Египта.

Александрия

17 – мы сошли с парохода и остановились у Кулдаш-бай б. Камаладдина ал-Бухари. В городе было много соборных мечетей, а одна из известных – мечеть «Имама Бусири». Она очень красивая и величественная. Ее купол поддерживается шестью чугунными колоннами. Внутри постелены хорошие ковры. Многие улицы (города) прямые, ровные и вымощены камнем. Встречаются хорошие фаэтоны и повозки. Население многочисленно, и все они говорят на арабском языке.

В мечети, в которую мы вошли почитать вечернюю молитву, шафииты до обязательной молитвы совершили два ракаата добровольной молитвы. После обязательной молитвы каждый прочитал дополнительную молитву (суннат), и они ушли. Никто из них не читал молитву (дуа) вместе с имамом. Простой народ считает, что здесь находятся могилы Данияла, Лукмана-хакима, Искандара и Сада б. Аби Ваккаса и их посещают.

19 – мы прочитали пятничную молитву в соборной мечети «Абу-л-Аббаса». Хатиб (одной) рукой держался за кинжал, произнеся восхваление Аллаха только один раз. Он сказал: «Я свидетельствую» – в форме единственного числа. Его проповедь была красноречивой. Завершив обязательную молитву, произнеся «таслим», он встал и ушел.

20 – по железной дороге отправились в Каир. Наши места были во втором классе (особенности египетской железной дороги конца XIX века: как и во всех английских колониях в I класс – арабы, копты, «туземцы» не имели права входа). Мы пересекли Нил по железнодорожному мосту. Когда подъезжали к каждой станции, громко выкрикивали ее название. Раньше, когда я ехал из Москвы в Одессу, то успевал прочитывать номера километров на телеграфных столбах, но в этот раз мне это не удалось. Мы были поражены быстрой ездой.

Каир

20 – мы прибыли в Каир и остановились в комнате хаджи Камаладдина. Комната находилась высоко: (поднимаясь) я насчитал сорок восемь ступенек. В Каире очень много больших зданий, одно из которых мечеть «Мухаммад Али-паши» (мечеть построена в 1857 г. по плану Стамбульской мечети Османа). Хотя эта мечеть не такая большая как стамбульские, но все же она очень красивая и украшенная. Снаружи и внутри облицована мрамором, подобно халцедону. Она ярко-красная, с позолоченным куполом. На стенах много надписей и стихов на арабском и персидском языках. Некоторые из них мы скопировали. Зашли в (ближайший) павильон. Там есть баня, уборная и сад. Очень много комнат. Каждая выстлана красивыми коврами. Невозможно описать словами красоту столов, диванов, кроватей и зеркал. Мы зашли в тюрба (мавзолей) Мухаммад Али-паши и прочитали молитву. Если смотреть со стороны мечети, то Каир хорошо виден, и Нил как «на ладони». Потом пошли в соборную мечеть «Ас-сария», посетили могилы священных людей. Там же прочитали молитву над могилой хазрата шейха Шатиби. Помимо этого мы посетили могилы известных ученых, достойных мужей, а также шарифов и их сыновей. Побывали в различных соборных мечетях.

22 – понедельник – из Каира торжественно под музыку, залпы и барабанную дробь провожали паланкин (махмал), в караване из 17 верблюдов. За один французский золотой мы наняли фаэтон и направились к пирамидам. Хотя пирамид и много, три самые большие находятся в одном месте. Мы вошли внутрь самой большой из них. Пирамида сужается кверху и издалека напоминает сноп ржи, но на самом деле она очень высокая. С трех сторон пирамиды сделаны лестницы, – длина каждой 15 аршин – ведущие к входу в пирамиду. Войдя, идешь вниз и прямо, пока не попадешь в помещение. Из него есть два выхода. Побывав внутри пирамиды, я купил хурму и хлеб из пшена. Поел и попил воды, сидя на берегу Нила. Расстояние между городом и пирамидами составляет 1,5 часа езды (на фаэтоне), примерно 13 км. Мы заплатили два рубля сопровождающим.

Дорога возвышается подобно дамбе. Через каждые три аршина посажено дерево. По сторонам дороги находятся военные гарнизоны с красивыми садами, которые огорожены каменными заборами с железными решетками и воротами. На одном из этажей трехэтажного здания я насчитал 300 окон. В этот раз побывали в гостях у Махмуд-бек ал-Фаллаки. Он оказался ученым, человеком простым. Наше общение было приятным. По пути мы увидели памятник Ибрахим-паше (Ибрахим (ум. 1848) – правитель Египта под протекторатом Турции, сын Мухаммад-Али), который сделан из чугуна и стоит на большом постаменте. Памятник представляет собой бородатого всадника в феске, показывающего рукой вдаль.

23 – отправились в Суэц по железной дороге. В Заказике поменяли вагон. Номер нашего вагона был 1047, а стал 177. В российских вагонах 88 посадочных мест, но в здешних, из-за отсутствия печи, 96 мест. По пути Александрия – Каир – Суэц много заводов. Мы прибыли в Суэц в тот же день.

Суэц

В Суэце мы остановились у хаджи Али ал-Ханаваканди на три дня. 18 сентября после вечерней молитвы мы спустлись к морю и искупались. В городе имеются три коптских христианских храма и пять соборных мечетей, в одной из которых мы прочитали намаз. Мы поднялись по двум лестничным пролетам, в каждом из которых 13 ступеней. В этой мечети на время вечерней молитвы свечи не зажигаются.

26 – сели на пароход. На следующий день после утреннего намаза я вышел на палубу легко одетым и прочитал суру «Йусуф» (12 сура).

Янбо

29 – утром приплыли в Янбо и остановились у Ахмад б. Али. Купили барана за две маджидии (турецкие монеты). Арабы называют хурму – балх, хлеб – хубз, лепешку – фатыр, красную, синюю, желтую и другую рыбу – самак. Все это они продают. Арабские женщины, оставляя открытыми глаза и нос, прикрывают лицо турецкой черной материей, на которую подвешивают четыре золотые или позолоченные серебряные украшения. (У них) также свисают со лба до носа украшения, самое большое из которых 12 мискалей (примерно 40 граммов), остальные меньше. На шее три или четыре ряда коралловых или перламутровых бус. Головы покрыты покрывалом черного цвета, которое доходит до ног. А у служанок лицо и часть груди не покрыта, они босые. Некоторые из них вечерами декламируют стихи. В Янбо женщины и даже девочки не выходят на улицу, не показываются на люди, и их голосов не слышно.

Граница пристани выложена камнями. На побережье в нескольких местах лежат горы пшеницы, на которых сидят арабы, отпугивая коз. В Янбо очень много мух, но они кусаются не больно. Некто вошел в комнату, где мы сидели, выпил чаю и ушел. Увидев это, приехавшие из Каира шакирды-черкесы удивленно воскликнули: «Боже мой, это же Ибрахим-паша!». В Янбо мы провели последнюю ночь шаввала. Первый день месяца зу-л-каада была среда.

2 зу-л-каада – с Файзаллах и Зайналлахом мы пошли на кладбище, где искали могилу хаджи Хусаин б. Йусуфа. Поскольку мы не смогли найти его надгробный камень, прочитали суры из Корана над одной из могил. Да будет милостив к нему Аллах, и да облегчит Аллах его душу.

3 – совершили пятничную молитву. Хатиб провозгласил «восхваление Аллаху» только один раз. И сказал: «Я свидетельствую» – в единственном числе. Халифов – да будет доволен ими Аллах – он упомянул во второй хутбе. Он говорил ясным и красивым голосом.

4 – наняли людей по имени Рашид и Айид с верблюдами и отправились в Медину. Известно, что верблюд делает в час 1360 шагов. Но когда мы ехали в сирийском караване, я насчитал, что сирийские верблюды делают 1300 шагов. Увидев в пустыне большой кустарник с комочками, я спросил одного из арабов его название. Он ответил: «Это шир» и добавил (синоним) талх – «акации». Когда мы достигли стоянки «Вир саид», я приболел.

7 – мы посетили «Джадиду». Там мы видели воду, льющуюся, подобно ручью, с вершины высокой горы. Вода горячая и бурлящая. Некоторые говорят, что эта вода называлась по имени Зубайда.
После намаза я немного поспал и вспотел. Тут ко мне подошел казах хаджи Ишмухаммад и долго и медленно растирал мне руку. После этого я почувствовал облегчение. Потом мединец хаджи Шабан б. Убайд взял лимон и белую нить. Он обернул ею лимон, сделал узлы в семи местах и, привязав к правой руке, прочитал заклинание. Мои спутники сказали, что этот человек заходил к нам вместе с Ибрахимом-пашой в Янбо. Однако я этого не помню. Этот человек принес нам много пользы. Он сказал проводникам, наставляя: «Это хорошие люди, служите им и не подведите их». В этот день воздух был свежим, и я как будто почувствовал облегчение.

9 – на стоянке «Вир Аббас» мы повстречали караван, вышедший из Мекки. Дорога между Янбо и Мединой ровная: даже можно построить железную дорогу либо трамвайные пути. Нам были хорошо слышны утренние азаны с деревень, мимо которых мы проезжали.

11 – мы достигли Лучезарной Медины и остановились в таккия (обитель суфия) хаджи Курбан Али. Меня внесли на руках четыре человека, посадив на носилки.

Лучезарная Медина

13 – в понедельник, до полуденной молитвы я пошел в мечеть Пророка. В усыпальнице Пророка я совершил намаз двух ракаатов. Посетил священную могилу (Пророка) и другие места. Потом, присев на лавку, намного отдохнул. Через полчаса прозвучал азан. Я прочитал намаз вблизи михраба.

17 – я пошел на утренний намаз. Шафииты, маликиты, ханафиты вместе совершили намаз по порядку, который был описан выше. В обоих пятничных хутбах говорилось: «А по­том». Халифов упомянули и во второй хутбе.

20 – по приглашению Иззаталлах б. Абдалмаджид аш-Ширдани пошли к нему в гости. Он нас угостил вкусным пловом, мясом, чаем, айраном. Мы не кушали подобных вкусных яств со дня выезда из Стамбула. До вечерней молитвы я – многогрешных упущений факир – одев белую одежду, подпоясавшись платком, вошел в священную комнату, зажег несколько светильников, поприветствовал благородного Посланника да благословит его Аллах и да приветствует – и досточтимую Фатиму и прочитал молитву. На следующий день прочитал утреннюю молитву с шафиитами. В священную мечеть пришли и женщины.

22 – выйдя из мединских ворот «Баб аш-шам» мы направились к колодцу хазрата Османа. Там же находился правитель Медины Сафи-паша, встречающий сирийский караван. Были постелены хорошие ковры. Среди встречающих находился человек, посланный из Мекки шарифом Абдалмуталлибом для встречи каравана. Этот человек сам был одним из шарифов и зятем мекканского шарифа Абдалмуталлиба. Мы поздоровались с Сафи-пашой, и он, усадив нас рядом с собой на ковры, угостил кофе. Я был переполнен чувств от общения и даже заплакал.

Священная Медина расположена на ровной местности, без гор и камней. Почва красноватая, но не твердая. Воздух свежий и приятный. Выращивают культуры подобно ячменю и чечевице. В Медине очень вкусные гранаты и финики. Лепешки дешевые, мясо недорогое, катык вкусный, молока много. Если считать в лирах, то стамбульский кирш здесь равен 1,5 кирша. Кони сирийского каравана хороши, а верблюды крупные. Паланкины и другие вещи очень красивы. Мы посетили достопримечательности Медины, благословенные могилы павших за веру, там же прочитали молитвы. Побывали в гостях у друзей и знакомых (татар). Встречались и общались с почтенными людьми Медины, с которыми обменялись мнениями и получили (взаимную) пользу. Один из них – Хасан Фахми б. Усман Абу Хайдар, также шейх Мухаммад Мазхар б. Ахмад Саид ал-Хинди ал-ханафи, шейх Ахунджан б. Абдалхади ал-Бухари, Ибрахим-эфенди шейх Абдалджалил ал-Мадани, сейид Абдалкадир б. Ахмад ал-ханафи ат-Тараблуси, муфтий Мухаммад ар-Рубали, Муса-эфенди – глава медресе «Киляр», шейх Халил б. Ибрахим-эфенди, Мухаммад Имададдин ан-Нуркайи и другие. После пятничной молитвы шейх Мазхар, стоя около священной могилы, прочитал за меня молитву.

25 – вместе с сирийским караваном мы покинули Медину. В месте «Зу-л-халифа» облачились в ихрам (специалное одеяние паломников). Главным в караване был Сайид-паша. Для остановки, начала движения и на молитву дают сигнал оружейным залпом. Ночью караван охраняют военные.

28 – (21 октября) миновали Джидду. Там много финиковых садов, есть минареты. Этот день был очень жарким. Твердая свеча в коробке растаяла. Покрывала нагрелись так, что к ним невозможно было притронуться.

29 – мы прошли Сафра и Бадр. В Сафре много финиковых садов, есть мечети. Нам принесли и продали много вещей. В Бадре продавали рыбу, поэтому я подумал, что море уже близко. Когда мы миновали Бадр, горы с правой стороны закончились, а те, которые были слева, отдалились. Почва под ногами сменилась песком. Ветер приносил морской воздух.

3 зу-л-хиджжа (25 октября) мы достигли Рабига. Женщины и все жители вышли навстречу каравану. Военные в караване вошли в селение (Рабига), играя музыку. На базаре было много вещей, необходимых для путников. Оказалось, что селение Рабиг близко от Джухфа, являющегося для сирийцев местом начала хаджа. Поэтому большинство мединцев одевают здесь ихрам. Известно, что об этом есть одно из сообщений от Абу-Ханифы. Когда мы были на стоянке в «Вади Фатима», было очень облачно и ветрено. Гремел гром, сверкали молнии, выпало немного осадков.

7 – в среду (29 октября), мы вошли в священную Мекку. Благополучно выполнили все необходимые обряды.

Священная Мекка

10 – мы сняли ихрам. Но арабы остались после нас еще один день на горе Арафат и сняли ихрам только 11-го. Шариф Абдалмуталлиб-хазрат улаживал свои политические дела. В местах, которые он посещал, его встречали оружейными залпами и музыкой. Когда входишь в мечеть «Харам» через ворота «Атик», нужно спуститься на 12 ступеней вниз. Йемен­ский угол Каабы указывает на юг. В обеих мечетях «Харамейн» во время хаджа перед вечерней молитвой зажигают светильники. Всю ночь они горят и гасятся только после утренней молитвы. Шафииты, маликиты, ханбалиты, ханафиты читают утренний намаз таким образом. Но ханбалитов бывает очень мало, поскольку в Мекке утренний намаз они читают отдельно. Также и маликиты некоторые молитвы читают отдельно, а в остальных присоединяются к ханафитам.

В Медине нет общего намаза отдельно для ханбалитов. Ханафитские и маликитские муэдзины говорят: «Господь наш. Хвала тебе». А шафиитские: «Да услышит Аллах того, кто его восхваляет». Маликиты и шафииты провозглашают слова второго призыва на молитву (икамата) только по одному разу. Маликиты во время намаза держат руки опущенными. Шафииты соединяют руки на груди и поднимают их, когда наклоня­ются и выпрямляются в молитве. Они во втором ракаате утреннего намаза после поясного поклона громко провозглашают молитву: «О Боже, путеводи меня...», которую они читают вместе с имамом. А иранцы громко произносят: «Аллах велик». И касаются палцами мочек ушей. После такбира в намазах, которые читают про себя, соединив руки, громко говорят «Бисмилла» перед «Фатихой» и перед (любой) другой сурой. В обоих ракаатах читают суру «Ихлас» (112 сура). Во время поясного поклона три раза говорят: «Да будет славен Аллах». А во время земного поклона говорят: «Да будет славен Всевышний господь и хвала Аллаху – да благословит Аллах Мухаммеда и его род». А когда встают, немного подымают руки. Они читают Коран также слабо, как сарты (узбеки). После каждого аята делают паузу. Мне так и не удалось увидеть и услышать, как они провозглашают азан и читают дополнительную молитву и молитву (витр).

19 – в понедельник вечером после ночной молитвы я – факир, Файзаллах и Зайналлах были осчастливлены и облагодетельствованы Богом посещением Божьей Каабы. В Мекке я виделся с Мухаммад б. Али б. Ибрахим ан-Назили, Рахматаллах б. Халил ар-Рахман ал-Хинди, Мухаммад б. Ахмад ал-Коньяви.

Мухаммад б. Ахмад ал-Коньяви сам нашел меня, желая познакомиться. Расспрашивал об ученых Казани, о Бухаре и о многом другом. Он разговаривал со мной по-арабски. А в медресе шейха Рахматаллаха я сам пошел навестить его вместе с моим братом Садраддином и Камаладдином из Горной стороны (правый берег Волги), Наджмаддином, Салахаддином, Дийаддин Ахмад Тарханли. Рахматаллах эфенди был очень рад нашему приходу, угостил чаем. Обращался к каждому из нас: «Мой господин». Мы приятно и полезно пообщались. Он говорил на арабском и персидском языках. Подарил мне один экземпляр «Изалат ал-авхам» («Устранение иллюзий») и пять экземпляров «Изхар ал-хакк» («Выявление истины»). Он сказал, чтобы я подарил четыре книги «Изхар ал-хакк» достойным людям, а другие книги оставил себе на память.

Возвращение

20 – после вечерней молитвы мы попрощались с Меккой. Примерно час шли пешком. На второй день мы достигли Джидды и сели на пароход «Кайсария», принадлежащий Порте, который отплыл через три дня.

27 – мы достигли Синайского (порта) ат-Тур. Там паломники сошли на берег для прохождения карантина. Порт ат-Тур находится на берегу Красного моря, – принадлежит Египту, – по правую сторону пути из Джидды. В нем только два-три каменных здания. Для его охраны содержат гарнизон арабов и один пароход. Карантин закончился через два дня, и мы отправились дальше. К нам в каюту вошел один азербайджанец, достал свой Коран и попросил растолковать нижеследующий аят: «Он сотворил все четами, устроил для вас корабли и скот тем, на чем вы ездите» (43:11. – Пер. Саблукова).

После моего объяснения он вышел удовлетворенный. Я думаю, что он хороший ученый, поскольку правильно исполнял намазы согласно своего мазхаба и в следуемых местах читал аяты Корана. Я так и не понял, действительно ли он нуждался в моей помощи. Мы проплыли порты Суэц, Исмаилию и порт Саид. 12 мухаррам 1298 (15 декабря 1880) – прибыли в Измир. Когда палом­ники, сходящие в Измире, уже собрали все свои вещи и говорили, что наконец они приехали и сойдут на берег, объявили карантин. Услышав эту весть, народ очень огорчился и расстроился. Особенно опечалился наш спутник хаджи Зайналлах, боясь, что он лишится своего статуса, и его лавку заберет другой человек. А причиной нашего карантина был карантин на английском пароходе, прибывшим до нас. И отпустить нас, в то время как английский пароход находится на карантине, не имело смысла. На нашем пароходе пассажиры в основном были здоровы, тогда как на английском многие были больны. А причиной их болезни была несвежая вода и дождь, от которого они не убереглись и вследствие чего простудились. Пассажиров вывели на берег на 48 часов, а некоторые, в том числе и я, остались на борту парохода. После этого мы продолжили свое путешествие.

14 – вечером в пятницу было лунное затмение. Мы прочитали намаз. Поскольку пароход плыл близко к берегу, я смотрел в бинокль на прибрежные деревни и сады.

16 – мы оставили Гелиболу слева по пути следования так, что были видны его соборные мечети. В соседней каюте проживал Мухаммад из Занджана (северо-западная область Азербайджана, Иран). Хотя он был одет как араб, но разговаривал на тюркском языке. Сказал, что он шафиит. Тем не менее он не становился на точку зрения ни суннитов, ни шиитов. Тебризские азербайджанцы сказали, что он является имамом в Занджане. Как-то я увидел, что он читает некую книгу, сидя за столом, и между нами состоялась следующая беседа:

Я: «Что это за книга?».

Занджанец: «Ибар».

Я: «Сочинение Шихабаддина ал-Аскалани?».

Занджанец: «Нет».

Я: «По какой области знания?»

Занджанец: По истории».

Я: «Тогда это должно быть сочинение Ибн Халдуна под названием «Китаб ал-ибар ва диван мубтада ва-л-хабр фи ахбар (айам) ал-араб ва-л-аджам ва-л-барбар...» («Книга на­зиданий и диван начал и сообщений о днях арабов, персов и берберов...»)».

Занджанец: «Да. А у вас есть эта книга?».

Я: «Есть, даже много экземпляров».

На это он сказал, что в первом томе не понял некоторую часть, касающуюся разных мнений асхабов (сподвижников пророка Мухаммада). Он долго искал в книге это место, желая мне показать его, но так и не смог найти. Хаджи Зайналлах рас­сказывал, что он держит себя очень гордо и жаловался, что народ не знает ни его, ни его имени и что, когда он доберется до Стамбула, даст знать о себе даже слепому Селиму.

Этот человек, встретив чтеца Корана Абдалхамид ал-Бухари ал-Кызылджари, спросил, откуда он родом. Когда чтец ответил, что он родом из Ташкента, то спросивший вступил с ним в спор, сказав: «Насколько народ Бухары и Ташкента считает себя правым, будучи мусульманами, предавать шиитов?». Чтец (ответил): «Так происходит потому, что шииты становятся неверными, поскольку поносят асхабов». Спраши­вающий (занджанец) сказал: «В таком случае они (шииты) ве­роотступники. А предавать их неправильно». Таким путем он одержал над чтецом верх. Занджанец отрицал, что едино­душное мнение авторитетов Ислама (иджма) является доказа­тельством (для вынесения решения) и сказал попытавшемуся возразить мулле Мустафе: «У вас недостаточно знаний, по­скольку вы только следуете авторитетам».

17 – мы прибыли в Стамбул.

Второй раз в Стамбуле

В одной из лавок я встретил Мирзу Абдаррахима из Коканда и спросил его о состоянии дел Худайар-хана. Он ответил, что тот сейчас в Багдаде.

19 – я посетил Муниф-пашу. Мы много общались. Он оказался очень благородным и образованным человеком. Сказал, что свободно владеет пятью языками. Мы смогли оценить его хорошее знание арабского и персидского языков. Даже его дети (четырех и восьми лет) знают персидский язык. Когда он по-персидски сказал своему старшему сыну: «Поцелуй руку этому господину», мальчик сделал это. А с младшим сыном состоялся следующий разговор:

Паша: «Что ты хочешь?».

Ребенок: «Хочу медную (мелкую) монету».

Я: «Медную монету или золотую (пара) монету?».

Ребенок: «Медную монету».

Паша: «А золотую тоже возьмешь?».

Ребенок: «Да, возьму».

У него в доме я видел чучело большого медведя. Оказалось, что медведя застрелил русский император. Он подарил его Халилу-паше, послу Порты в Петербурге, который в свою очередь отдал его Муниф-паше. Мы поели на первом этаже его дома, а на верхнем попили кофе и чай. Домашнее убранство его дома очень красивое и дорогое. Мы были поражены, увидев позолоченный стол, стулья и мраморную статую женщины. Желая узнать, насколько мы сведущи в этих делах, он спросил: «Как вы думаете, сколько это стоит?». И сам ответил, что ее цена – 7 тыс. рублей. Он говорил то по-арабски, то по-персидски, то на турецком языках и подарил мне книги «Путешествие в Бразилию» и «Тайна ночей и смена дней». Когда мы находились в его доме, его постоянно навещали люди, среди которых были уважаемые и достойные. При расставании он лично проводил нас до дверей. «Какая бы книга вам ни понадобилась, напишите мне, и я незамедлительно ее вам вышлю», – сказал он.

20 – я посетил шарифа хазрата Сайид Аун б. Мухаммад б. Ауна. У него в это время находился полномочный представитель Садик-паши. Также там был белобородый человек, который подошел и поцеловал руки и подол (чапан) шарифа. Шариф-хазрат обращался к нему «Ваше превосходительство». Потом я узнал, что его зовут Иззат-эфенди. Нас угостили горьким кофе. Когда мы уходили, шариф хазрат придерживал дверь.

24 – мы покинули Стамбул на пароходе. На третий день прибыли в Одессу и в тот же день выехали оттуда.

27 – добравшись до Нижнего (Новгорода), мы на почтовых санях отправились в Казань.

30 – (20 канун ал-аввал) – в субботу до послеполуденной молитвы мы вернулись в Казань. В первой мечети я встретился с друзьями и мусульманами прихода. Прочитав послеполуденную молитву в мечети, я пошел домой, где, наконец, увидел своих родственников и домочадцев и воздал хвалу Аллаху.

Перевод Айдара Юзеева
Опубликовано в сборнике путевых заметок о хадже «Хадж российских мусульман». Н. Новгород — ИД «Медина», 2008. — 112 с., ил. Составитель и редактор И. А. Нуриманов