19 ноября 2019 г. Совет улемов Духовного управления мусульман Российской Федерации рассмотрел вопрос заключения межконфессиональных браков, по результатам чего принял богословское заключение 5/19 «Межконфессиональные браки». Согласно документу, Совет улемов постановил, что межконфессиональные браки, в частности, с представительницами людей Писания [т.е. иудейками и христианками], на территории РФ недопустимы и возможны лишь в определенных единичных случаях по решению местного муфтия, который рассматривает и принимает во внимание все обстоятельства данного конкретного случая.

В документе оговаривается, что в случае, если девушка признает существование Одного Единого Бога, принимает Иисуса и Мухаммада, как Божьих посланников, и выражает готовность следовать предписаниям Священного Корана, то она вправе вступить в брак с мусульманином.

По этому поводу довожу до сведения общественности следующее:

В светском государстве, каковым является Российская Федерация, постановления Совета улемов носят внутриобщинный характер и обращены, прежде всего, к мусульманам, стремящимся соблюдать религиозные постулаты. Они не имеют юридической силы в прямом смысле этого слова, поскольку (в отличие от некоторых мусульманских стран с действующим правом на основе шариата), не предполагают какой-либо ответственности и наказания за их неисполнение. Богословские заключения Совета улемов апеллируют исключительно к ответственности человека перед Богом и никак иначе.

Но обращаю внимание читателя, что ислам предполагает плюрализм мнений, наличие различных подходов по той или иной богословской проблеме. Совет улемов в структуре Духовного управления является органом самостоятельным и свободно формулирующим позицию входящих в него богословов. Несоответствие мнений улемов общей позиции Духовного управления допустимо, исходя из принципа уважения к многообразию взглядов и мнений, а истинность и правильность того или иного мнения оставляется на суд Божий.

В данном случае, мнения разделились и часть нашего духовенства не поддерживает или поддерживает лишь частично указанное богословское заключение. Будучи главным редактором серии «Ханафитских фикх», пережившей три издания и ставшей настольной книгой многих имамов в нашей стране, я считаю правильным придерживаться классического ханафитского прочтения вопроса межконфессиональных браков. Уверен, что и комментаторы, кинувшиеся сегодня осуждать и негодовать относительно указанной фетвы, основательно проштудировали сей труд.

Вместе с тем, высказанные сторонними комментаторами опасения о потенциальных общественных противоречиях я решительно отвергаю именно по той причине, что в условиях светского государства постановления улемов неправомочны в системе юридических координат, они апеллируют к верующему, его совести, богобоязненности и ответственности перед Создателем.

Отмечу, за год с момента, когда документ был принят и доведен до сведения духовенства в регионах, никаких проблем он не породил и был воспринят как теоретическое осмысление актуальной проблемы частого разрушения семей в контексте современной Российской Федерации.

Аналогичных изложенным в богословском заключении 5/19 принципов придерживается большинство мировых религий и их духовенство, будь то православная, католическая, англиканская и другие церкви, иудаизм и др. Подход, изложенный в богословском заключении 5/19, исходит из парадигмы традиционных ценностей, для которой естественным и необходимым представляется защита института семьи и брака от разногласий и разрушений, вплоть до запрета на развод. В этом контексте богословское заключение лежит в русле понимания приоритета сохранения незыблемости традиций. Поэтому каждый, кто сегодня бросает камень в сторону мусульман, стремящихся к сохранению чистоты своей традиции, фактически, бросает камень в последовательных приверженцев всех традиционных религий России, в частности, и в русское православие, положения которого относительно семейного права во многих аспектах значительно строже, чем исламские.

В качестве дополнения к своим словам приведу здесь отрывок из книги «Ханафитский фикх»:

«Согласно шариату следует признавать любые действительные браки не только между мусульманами, но и действительные браки, которые заключают друг с другом многобожники, равно как и люди Писания. Указанием на это служит то, что о жене Абу Ляхаба  в Коране сказано: «…а жена его (станет) носить дрова» (Коран, 111:4).

Также известно, что Пророк вернул свою дочь Зайнаб ее мужу, и не стал заново заключать брак между ними, когда тот принял ислам. Известно также, что во время битвы при Бадре он был захвачен мусульманами в плен, после чего Зайнаб послала ожерелье, подаренное ей ее матерью Хадиджей в качестве выкупа за него. Увидев это ожерелье, Пророк растрогался и отпустил его без выкупа, но с условием, что он [муж Зейнаб]  отправит к нему Зайнаб, и тот выполнил поставленное условие». ['Абд аль-Хамид Махмуд Тахмаз. Ханафитский фикх в новом обличье. Ки. 4/ Пер. с араб. яз. А. Нирша, Р. Ахметжанов; Под общ. ред. Д.В. Мухетдинова. — Н. Новгород.: ИД «Медина», 2007. — 176 с.]

Для тех читателей, которые стремятся узреть чуть глубже крикливых газетных заголовков, приведу и отрывок из книги муфтия Гайнутдина «Ислам: вероучение, поклонение, нравственность, закон»:

«Обряд бракосочетания не может быть совершен между кровными родственниками. Кроме того, нельзя читать никах мусульманке, выходящей замуж за представителя иной религии, т.к. это связано с воспитанием детей и опасениями утраты всеми ими ислама. Что же касается положения, когда мусульманин женится на представительницах другой религии, то здесь также существуют ограничения — например, нельзя жениться на многобожницах или атеистках. А вот создание семьи с христианками или иудейками разрешается. Но при этом родителям жениха следует обращать внимание на религиозные убеждения своего сына, и если он в этом отношении слаб и есть опасность, что он или его дети выйдут из лона ислама, то такой брак допускать нельзя».

[Гайнутдин Равиль. Ислам: вероучение, поклонение, нравственность, закон / под общ.ред. Д.В.Мухетдинова. – М.: ООО «Издательский дом ‘’Медина’’», 2020.]

Дамир Мухетдинов,

Первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации,

ректор Московского исламского института, доктор теологии