Выступление первого заместителя председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, ректора Московского исламского института доктора теологии Дамира Мухетдинова на международной конференции «Современные модели религиозного образования в контексте нравственных ценностей и глобальных вызовов»:

Уважаемый доктор Агиль муаллим!

Уважаемый Президиум, дамы и господа!

Приветствую ваше собрание пожеланиями мира, милости Всевышнего и Его благословения и передаю всем собравшимся добрые пожелания председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации, духовного лидера мусульман России главного муфтия шейха Равиля Гайнутдина.

Великий мусульманский мыслитель Муса Джаруллах Бигиев (1875 – 1949) издал в 1946 году в Бомбее трактат «Концепция исламского научного университета». В этой работе Бигиев напрямую обращается к ученой прослойке мусульманской Индии с призывом обновлять, актуализировать систему подготовки духовных лиц. Он приводит в пример разрушение исламской системы образования в результате падения крупнейших империй своего времени после I Мировой войны и делает вывод относительно печальной судьбы религиозных школ: (цитата) «Они были погребены под руинами последствий своих смертельных исторических социально-политических грехов. […] Их никто не разрушил. Они уже были разрушены несколько веков назад, но это разрушение стало очевидным в огне свирепой и чудовищной революции. Приговорены же к смерти они были еще многими веками раньше». Муса хазрат завершает этот эмоциональный пассаж прямым призывом к действию: «Эти ужасы сегодня обрушились на нас, а завтра и послезавтра они могут постигнуть и вас, о школы Индии! Извлеките урок!»

Я цитирую Мусу Бигиева в знак памяти и как дань почтения великому ученому в год его 150-летия, но также и как напоминание всем нам, что II половина  XIX – XX веков были периодом, когда тюркоговорящий ареал на огромных евразийских просторах по собственному волеизъявлению и опираясь на свои ресурсы провел беспрецедентное обновление своего культурного и общественного бытия, опираясь на обновление системы национально-религиозного образования. Предтечей данного широкого процесса, охватившего Волго-Уральский регион, Северный и Южный Кавказ, казахскую степь и Туркестан стал труд «Олуг Мадраса» лектора Санкт-Петербургского императорского университета, теолога-востоковеда Хусаина Фаизханова (1823 – 1866). Идеи Фаизханова впервые были апробированы его учителем Шихабутдином Марджани (1818 – 1889) в Казани во вновь построенном здании медресе и оно стало предтечей новометодных медресе. Импульс к массовой, хотя и не сиюминутной, реформе мусульманской школы придала деятельность в Крыму Исмаила Гаспринского (1851 – 1914). Учебные пособия, созданные педагогом Ахматхади Максуди (1868 – 1941) в Казани стали базовыми учебниками обучения грамоте детей мусульман на огромных пространствах Евразии и продолжают издаваться по сегодняшний день! Начало ХХ века – эпоха, когда джадидское движение охватило все мусульманские народы Российской империи и обеспечило интеграцию многомиллионного тюркского мусульманского населения в эпоху модерна, начав с преобразований в области образования и просвещения.

Таким образом мы – наследники и продолжатели дела мусульманских просветителей рубежа XIX – XX веков имеем счастливую возможность черпать силы и вдохновляться трудами и достижениями наших предшественников. Но мы понимаем также, что вызовы и задачи, стоящие перед нашим поколением, иного качества и характера, нежели это было в предыдущую эпоху обновления – тадждида.

Тема нашего обсуждения — «Современные модели религиозного образования в контексте моральных ценностей и глобальных вызовов» — затрагивает самый нерв современности. В эпоху пост-истины и глобальной турбулентности человечество испытывает острый аксиологический голод, дефицит прочных нравственных оснований. Наша задача — предложить не просто констатацию кризиса, но действенные, концептуально выверенные модели его преодоления. Сегодня я представлю целостную модель, экосистему теологического образования, формирующуюся в Российской Федерации, в которой Московский исламский институт выступает ключевой экспериментальной площадкой.

I. Концептуальный фундамент: Теология в эпоху глобальных парадоксов

Современная эпоха предъявляет религиозному образованию парадоксальное требование: сохраняя верность традиционным смыслам, генерировать ответы на вызовы, которых традиция в их нынешней форме не знала. Речь идёт не о технологической модернизации, но о фундаментальном переосмыслении природы религиозного знания в условиях множественности дискурсов и размывания традиционных механизмов передачи сакрального опыта. Мы стоим перед необходимостью разрешения глубинного противоречия: как подготовить специалиста, который был бы одновременно носителем вековой мудрости и современным интеллектуалом, способным к критической рефлексии, межкультурному диалогу и созиданию новых смыслов? Задача современного образования — не наполнить сосуд, а зажечь факел. Наша цель — воспитать мыслящего субъекта, чей внутренний огонь просвещения способен освещать путь в сложном и противоречивом мире.

II. Государство как архитектор диалога: российский опыт институционализации

Концептуальной предпосылкой развития теологического образования в России стал уникальный процесс — синергия усилий государства, академического сообщества и религиозных организаций. Институционализация теологии как научной специальности, начавшаяся в 1992 году, прошла путь от механического копирования религиоведческих стандартов до создания в 2019 году полноценной научной специальности с защитой докторских диссертаций, в том числе по исламской теологии. Этот «государственный пассаж» был не директивным указанием, а созданием правового поля для диалога. Государственная аккредитация, формирование диссертационных советов, поддержка научных журналов — это инфраструктура, без которой невозможно полноценное развитие теологии как научной дисциплины. Российская модель демонстрирует, что государство может выступать не цензором, а катализатором развития, гарантом качества и мостом между традиционным религиозным знанием и современным академическим сообществом.

III. Архитектура интегрированной модели: Московский исламский институт как экосистема

Московский исламский институт представляет собой не просто вуз, но сложноорганизованную экосистему производства, трансляции и переосмысления религиозного знания. Его концептуальная особенность — реализация принципа «интегрированной теологии», где религиозное знание находится в постоянном диалоге с академической наукой, социальными реалиями и культурными процессами. При институте функционирует одиннадцать специализированных центров — от Центра изучения наследия Мусы Бигиева до Центра исламского искусства. Эта институциональная полифония создаёт уникальную образовательную среду, где студент погружается не в монологический дискурс, а в многомерное пространство смыслов, методологий и традиций. Преподаватель МИИ — не транслятор информации, а действующий учёный и богослов, чьи компетенции подтверждаются как участием в научных исследованиях, редакторской работе, так и практической работой в Духовном управлении мусульман Российской Федерации.

IV. Метафизика образовательной среды: Пространство как «третий учитель»

Одна из фундаментальных концепций современной педагогики — понимание того, что образование происходит в каждый момент пребывания обучающегося в образовательной среде. Пространство учебного значения является текстом, который студент непрерывно считывает. МИИ сегодня — это пространство исламской культуры в её целостности. Выставки произведений искусства, библиотека-музей имени Хусаина Фаизханова — это не декор, а кристаллизованная теология, визуальная герменевтика священного. Такое пространство выполняет функцию «третьего учителя», формируя систему устойчивых привычек, вкусов, убеждений, совокупность предрасположенностей, которые определяют восприятие, мышление и действие будущего специалиста. В пространстве, насыщенном культурными кодами, происходит глубинная работа по формированию идентичности, которая не декларируется, но переживается экзистенциально.

V. Символическая архитектоника: форма как перформативный акт

В эпоху тотальной индивидуализации особую значимость обретают механизмы формирования коллективной идентичности. Единая форма студентов МИИ — белая рубашка, жилет и тюбетейка «фаизхановка» — это глубокий символический жест. Она визуализирует принадлежность к сообществу, уравнивает студентов перед лицом знания и создаёт визуальную связь с традицией. «Фаизхановка» — не просто головной убор, а символ интеллектуальной традиции, воплощённой в личности Хусаина Фаизханова. Каждый раз, надевая её, студент актуализирует память об учёном, соединившем религиозную учёность с академической работой. Это перформативный акт, через который транслируется модель интеллектуальной деятельности, формируя «эстетику присутствия» – осознание себя частью исторически протяжённой традиции и носителем миссии.

VI. Цифровая трансформация: между сакральным и технологическим

Цифровая эпоха меняет онтологию образовательного процесса. МИИ одним из первых интегрировал видеолекции и цифровой контент в систему подготовки, создав более 1000 единиц видеоконтента на пяти языках. Однако это не просто технологическая инновация, а концептуальный вызов: как сохранить сакральное измерение передачи знания в цифровой среде? Наш ответ – концепция «дополненного присутствия». Цифровой контент не заменяет традиционное обучение, но расширяет его возможности, создавая «распределённую умму знания» — сетевое сообщество, объединённое общностью интеллектуальных интересов. Критически важно, что цифровизация в МИИ осмысляется теологически и педагогически, обеспечивая осознанное, а не слепое следование моде.

VII. Новый образ теолога: от хранителя традиции к «архитектору смыслов»

Времена подготовки исключительно имамов как исполнителей религиозного культа, безвозвратно ушли. Современное сообщество нуждается в мусульманской интеллигенции — научных исследователях, медиаторах, «народных дипломатах», способных генерировать смыслы, участвовать в решении задач «зелёной» повестки, социального служения, межкультурной коммуникации. Идеальный выпускник — это интеллектуал, для которого религиозная традиция не мёртвая буква, а живой источник вдохновения для осмысления современности. Ориентирами служат фигуры отечественных теологов прошлого, как, например, Хусаин Фаизханов, ставшего мостом между конфессиональной и академической наукой, и Муса Бигиев, чьё наследие демонстрирует, что подлинная теология всегда обращена к глобальным проблемам своего времени.

Заключение: К теологии как критической рефлексии и международному сотворчеству

Современное религиозное образование стоит перед необходимостью фундаментальной самотрансформации. Оно должно формировать тип религиозной образованности, соединяющий глубокую укоренённость в традиции с критической рефлексией, академическую строгость с духовной глубиной. Российский опыт, воплощённый в деятельности МИИ, демонстрирует возможность такой модели.

Однако ни одна модель не может развиваться в изоляции. Будущее — за сетевыми научно-образовательными проектами, объединяющими преподавателей и студентов разных стран вокруг кросс-культурных исследований. Речь идёт не просто об академическом обмене, а о совместном сотворчестве — проведении сравнительного анализа богословских школ, создании цифровых архивов, разработке совместных программ, ориентированных на подготовку теологов-миротворцев. Именно такая, смыслопорождающая модель религиозного образования может стать адекватным ответом на вызовы XXI века и преодолеть тот аксиологический голод, с которого мы начали наше обсуждение.

Благодарю за внимание.

22 октября 2025 года, г. Баку