Хайдар Мусин

До сих пор бытует устойчивый стереотип – наука и религия вещи несовместимые. Религия связана с прошлым, а наука раздвигает горизонты будущего. Однако можно быть ученым, «первопроходцем» и первооткрывателем, создателем современной техники и современных технологий, оставаясь при этом глубоко верующим человеком. Пример этому – заслуженный конструктор Хайдар Мусин.

– Когда начало формироваться Ваше мироощущение как мусульманина?

– Я родился и вырос в селе Чембилей Краснооктябрьского района Нижегородской области. В школе я учился хорошо, практически всегда был отличником. Учителя даже позволяли мне демонстрировать опыты по химии в качестве ассистента. Мои родители были людьми верующими, но держали это в тайне, как и большинство их современников. Необходимо отметить, что до революции в нашем селе было несколько мечетей, образованные муллы, мактабы. Ну, а в послереволюционные времена «демонстрировать» свою религиозность было опасно. Отец воевал, был инвалидом войны. Еще учась в школе,  в пятнадцатилетнем возрасте, я стал посещать нашего сельского муллу Махмуда хазрата Камаева. Он был братом моей бабушки. Я у него учился основам ислама. За две недели полностью освоил арабский алфавит, стал читать Священный Коран. Затем начал совершать намаз. Родители, скорее всего, знали об этом, но делали вид, что ничего не знают. О религии говорить на людях они запрещали. Но в душе и в сердце я всегда хранил веру во Всевышнего.

– Как возник интерес к авиации?

– Видимо, это судьба. Однажды у нас на поле приземлился самолет АН-2. Это была вынужденная посадка. Мы, ребята, подбежали к самолету. Я увидел приборную доску – много непонятных приборов. Тогда, наверное, и решил, что моя жизнь будет связана с авиацией. Получить аттестат о среднем образовании было у нас, в Чембилее, не просто. С 8-го по 10-ый класс образование было платным, а мои родители таких денег не имели. То, что я хорошо учился, имел похвальные грамоты «значения не имело». Отец написал жалобу в ГОРОНО и аттестат мне выдали. После этого я смог поступить в авиационный институт в Москве.

– Вы работали над уникальными проектами – первым отечественным сверхзвуковым пассажирским самолетом и первым в мире самолетом на жидководородном топливе...

– После окончания института, со дня поступления в бюро в 1965 году, мне было поручено работать над самолетом ТУ-144. В 1962 году Англия и Франция подписали соглашение о создании сверхзвукового самолета «Конкорд», что в переводе на русский язык как раз и означает «соглашение». В 1963 году Андрей Николаевич Туполев получил задание создать такой же отечественный самолет – сверхзвуковой пассажирский. Потенциал нашей страны позволял без кооперации с кем-либо разработать и поднять в воздух такой самолет. Это произошло 31 декабря 1968 года. Это был наш ответ «Конкорду».  А в 1973 году произошла авиакатастрофа на авиасалоне в Париже. Мы сделали доработки и поставили другой двигатель, но желаемого результата не получили. Наша команда работала над этим проектом до 1980 года. Этот самолет выпускался на Воронежском авиазаводе. Всего было произведено 16 самолетов. Максимальной скорости – 2200 километров в час – мы добились в 1970 году.

В КБ Туполева я стал ведущим конструктором первого в мире самолета на жидком водороде. Аргумент в пользу применения водорода – жидкий водород при сгорании выделяет больше энергии, в 2,6 раза. При работе водородного двигателя толкающим моментом являются пары воды. То есть он абсолютно экологичен. Первый полет этого самолета произошел 18 апреля 1988 года, на нем был установлен мировой рекорд. Если бы водородный самолет вошел в эксплуатацию, если бы он был внедрен в производство, вопрос экологии в авиации был бы снят. Создав этот самолет, мы опередили свое время. Но изменение политической ситуации в стране, а это был конец 80-хх годов, не позволили внедрить его в производство.

– Когда Вы стали посещать Соборную мечеть в Москве?

– Я посещал московскую Соборную мечеть с 1970 года, когда уже работал в КБ Туполева. Тогда мечеть можно было посещать только по специальным пропускам. Информация обо  всех прихожанах, соответственно, передавалась в известные инстанции. Уже позже, когда отношение к религии стало меняться,  собирали  людей, которые хотели бы заниматься в московской Соборной мечети, изучать ислам. Я одним из первых записался в эту группу. Это был 1988 год. Обучал нас основам ислама Равиль хазрат Гайнутдин,  не жалея ни своих сил ни времени. Я был назначен неофициальным старостой группы. Во время личных бесед с Равилем-хазратом он предлагал мне перейти на работу в Духовное управление мусульман. К сожалению,  у меня такой возможности не было, потому что тогда я вел правительственный заказ. Я имею в виду самолет на жидком водороде.

– Вы были выпускником первого выпуска медресе при Соборной мечети в Москве и были в числе  первых паломников «постсоветского» периода.

 – Я окончил медресе при Соборной мечети. Это был первый выпуск в истории России. По окончании медресе мы были включены в список паломников для совершения Хаджа. Дело в том, что в советское время не было дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Советским Союзом. Я был в числе первых мусульман, которые совершили Хадж в 1991 году. Это была группа из 135 человек, из разных регионов нашей страны. Впервые в истории России мы совершали Хадж по приглашению короля Саудовской Аравии Фахда. Как старший в группе, я получил в Соборной мечети список паломников с печатью, чтобы отнести в ОВИР для получения выездных виз.

– Как же Вас, «засекреченного» авиаконструктора, отпустили в поездку за границу? Ведь в те времена это было практически невозможно?

– Я работал на оборонном предприятии, где каждый сотрудник имел определенную форму допуска для работы с материалами, составлявшими государственную тайну. Сотрудников оборонных предприятий за границу не выпускали. Это был обычный для того времени порядок. Когда я обратился в ОВИР, мне сказали: «Вы – «невыездной». Вам даже думать не стоит о том, что Вы можете поехать в Мекку». Я стал посещать начальника ОВИРа почти каждый день, так как времени до отъезда группы паломников уже оставалось совсем мало. Ответ был один – «нет». Потом, видя мое упорство,  сказали: «Если Вы так хотите поехать в Мекку и Медину – получите официальное разрешение с печатью на своем предприятии». Я пошел к секретарю Туполева. Она меня хорошо знала и пропустила к Андрею Николаевичу  в кабинет. От нервного потрясения я не мог ничего сказать. Туполев  сам спросил: «Что случилось, Хайдар?» Я ответил, что включен в список паломников и показал сам список. И сказал, что меня не пропускают. После этого он снял трубку телефона с государственным гербом. Это был явно «непростой» телефон. Видимо, Туполев говорил с руководством КГБ, объяснял ситуацию. Ему сказали, что это «на его усмотрение» и под его личную ответственность. Туполев на себя эту ответственность взял. В кабинете в это время также находился и его первый заместитель, Андрей Александрович Кандалов, который сказал: «Хайдар, помолитесь там и за нас». Очевидно, они были верующие люди, но вынуждены были это скрывать.

– Каковы Ваши впечатления от посещения святых мест? Что Вы ощущали?

– 5 января 1992 года мы вылетели  из аэродрома Шереметьево. Утром, в половине седьмого, совершили посадку. Летели, конечно, не напрямую. Москва-Курск-Севастополь-Анкара-Каир. Потом летели вдоль берега Красного моря – левый поворот, и на Джидду. Пролетая над мечетью Аль-Харам, мы увидели Каабу. Это было очень сильное впечатление. У меня из глаз полились слезы. Я этого никогда не забуду. Потом, уже во время совершения паломничества, я увидел Каабу на земле – на некотором расстоянии перед собой. Кааба – первое здание, которое было построено человеком, здание, которое было построено еще Адамом (мир ему), чтобы поклоняться Всевышнему Аллаху. Его высота составляет 15 метров, периметр – около 48 метров. Кааба покрыта специальной тканью – покрывалом «кисвах». Раньше эту ткань-покрывало  доставляли из Египта, теперь ее производят в Саудовской Аравии. Главная надпись на «кисвах», сделанная золотой нитью, означает: «Нет Бога, кроме Аллаха; Мухаммад - посланник Аллаха». Другие надписи – это аяты из Священного Корана. Мы хотели как можно ближе подойти к Священному Черному Камню. Чтобы сделать это, мы заняли очередь, которая подошла только к двум часам ночи. Мы семь часов простояли для того, чтобы подойти близко к Черному Камню. Это было уже 6 января. Мы подошли к самой Каабе и получили возможность поцеловать Черный Камень. Я хотел сделать это во второй раз, но охранник объяснил, что надо уступить место следующему паломнику.  Ощущение от пребывания рядом с Каабой, рядом с Черным Камнем, трудно передать словами. В этот момент в человеке все меняется, чувствуешь необыкновенный духовный подъем, трепет в душе от соприкосновения с Высшим. Осуществление сокровенной мечты, великое счастье. Хотя в юности я даже не мог мечтать, что увижу воочию эти Священные места, это казалось несбыточным. Но вот мечта осуществилось, и я был очень счастлив.

– Вы не жалеете, что ушли на пенсию, не хотелось ли еще поработать?

– До конца своей жизни я буду любить самолеты и авиацию. Верю, что наш труд не пропал даром, что он будет востребован. Протяженность нашей страны – 17 миллионов квадратных километров. Учитывая такую протяженность, необходимы именно такие самолеты. Например,  для полетов на Дальний Восток. Также нужны экономичные двигатели, в том числе и водородный двигатель. Необходимо найти более дешевый способ получения водорода, создать сверхзвуковой самолет на жидком водороде или на газе. Тем более что у нас есть такой потенциал. Будущее такого самолета не за горами. Придет время, когда он вновь будет востребован.

Я ушел на пенсию с болью в сердце, потому что не все удалось сделать, завершить. Уже после ухода на пенсию – в мае 1998 года, мне звонили, меня снова приглашали на работу в конструкторское бюро, говорили, что возобновлено финансирование. Но я уже к тому времени стал углубленно заниматься исламом. Стал писать книги на религиозную тематику. Всего у меня вышло 4 книги: «На пути совершенства» - об ориентировании мечетей в Нижегородской области, «Ориентирование в исламе», «Жизнь пророка Мухаммада» (в соавторстве), «Истина в тени». Так что, у меня появилось другое интересное и важное дело в жизни. Я начал заниматься вопросами ориентирования в исламе. Имея высшее авиационное образование – авиационный институт и специальность «космическое и авиационное ориентирование», я получил возможность разработать методику точного ориентирования на Каабу. Эта методика изложена в книге, которая вышла в 2000 году, она называется «Ориентирование в исламе». Разработанная мною методика признана Академией наук Российской Федерации. Благодаря этой методике в любой точке земного шара можно определить направление на Каабу и построить мечеть.  Многие мечети и раньше строились не совсем верно, а иногда и с немалым отклонением, и это создает определенные проблемы для верующих. Теперь любая неточность – благодаря новой методике – будет исключена. Где бы я ни работал, я всегда старался опережать свое время, всегда стремился к высоте.

Беседовала Нина Зотова

«Мусульмане России» — Dumrf.ru